16 октября 2012 года в Вене в рамках ОБСЕ началось совещание, посвященное экономико-экологическому измерению. Одновременно в Лондоне стартовала 6-я международная выставка и конференция «ГазТех» /GASTECH/, в которой участвует в том числе и Россия. Нашу страну представляют глава Минэнерго РФ Александр Новак, замминистра энергетики Павел Федоров, руководители ведущих компаний-производителей и поставщиков газа. Россия интересна западным правительствам как источник экологического энергетического сырья, дабы, по словам Александра Новака, «обеспечить энергетическую и экологическую безопасность в Европе». А как же дело состоит с экологической безопасностью у нас, в России? Прояснить ситуацию попросили директора природоохранных программ «Зеленого патруля» Романа Пукалова.

– Ситуация плохая. Достаточно сказать, что от 50 до 70% жителей России проживают в экологически неблагоприятных условиях. Дышат загрязненным атмосферным воздухом, пьют некачественную питьевую воду и т.д. Я не могу назвать ни одной крупной промышленной компании в России, которая могла бы претендовать на звание «экологически ответственной». Что касается «экологического сознания» нашего правительства, то сдвиги в положительную сторону есть. Но они идут черепашьими шагами. Это в первую очередь касается размеров природоохранных платежей для хозяйствующих субъектов, которые у нас мизерны, и мягкости природоохранного контроля со стороны государства. Экологический инспектор боится лишний раз зайти на территорию предприятия-нарушителя.

После катастрофы в Мексиканском заливе нефтяная компания BP распродает активы, чтобы заплатить природоохранные штрафы. Ни о чем подобном я не слышал в России, хотя экологических аварий, хоть и меньшего масштаба, гораздо больше.

«СП»: – Нефть является «хлебом насущным» для российской экономики, доходы от нее астрономические, что же делается для экологической безопасности нефтедобычи?

– Фактически ничего! Все российские нефтяные компании декларируют в своих официальных документах производственные потери (утечки) нефти при добыче, транспортировке и переработке – 1% объема. При условии, что ежегодный объем добычи нефти в России превышает 300 млн тонн. То есть у нас законно теряется от 3 до 5 млн тонн ежегодно!

«СП»: – Помимо потерь при нефтедобыче, теряется еще и попутный газ.

– Масштабы здесь катастрофические, способные повлиять и на климат всей планеты. В начале 2000-х годов специалистами Гринпис была обнародована информация о том, что ежегодные объемы сжигаемого попутного газа в России сопоставимы с объемами всего добываемого природного газа, который наша страна экспортирует в Европу. Если вы летали когда-нибудь на самолете в ночное время через северные территории России, то наверняка видели, что факелы сжигания попутного газа горят повсюду. Это преступление перед природой и Землей. Правительство нашей страны, вроде бы, еще 5 лет назад озвучило необходимость рационального использования попутного газа, образующегося при добыче нефти. Но, к сожалению, это пожелание практически никем не реализуется.

«СП»: – Какие отрасли и крупные компании, помимо нефтяных, оказывают негативное экологическое воздействие на природу нашей страны?

– Металлургическая, нефтеперерабатывающая, химическая, целлюлозно-бумажная, да почти все! Яркий пример – Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат (БЦБК), стоящий на берегу участка Всемирного наследия Списка ЮНЕСКО «Озеро Байкал». БЦБК функционирует с 1966 года. Варочные котлы, оборудование цеха хлорного отбеливания – ничего не менялось за 48 лет. Дерипаска, завладев активами предприятия в начале 2000-х годов, освоил 24 млн долларов Всемирного банка на строительство замкнутого водоснабжения предприятия. Но! Оно оказалось «нерентабельным». И сейчас из предприятия продолжают выжимать последние соки и сбрасывают загрязняющие вещества в Байкал. Если природоохранные платежи комбината составляют сотни миллионов рублей, а реальные прибыли (с учетом прибылей из оффшоров) – сотни миллионов долларов – зачем кому-то из олигархов этот водозамкнутый цикл? На нем же ведь не произведешь высокорентабельную беленую целлюлозу. Вообще к империи Олега Дерипаски – «Базэл» – у экологов очень много претензий. Достаточно вспомнить опыт реализации федеральной программы по снижению уровня антропогенного воздействия на окружающую среду в Братске.

«СП»: – Что за программа?

– Если я не ошибаюсь, эта госбюджетная программа была реализована в 1996-2000-х годах, так как закрывать глаза на проблему было невозможно. Уровень загрязнения атмосферы в Братске превышал все нормы в сотни раз. Достаточно вспомнить, что в пос. Чекановский 99% случаев смертей жителей фиксировались по причине рака. Этот поселок располагается в одном километре от Братского алюминиевого завода. Так вот: правительство РФ выделило деньги на модернизацию БРАЗа, девятнадцать цехов которого, каждый в отдельности, представлял производство, сравнимое с крупнейшими алюминиевыми заводами Европы. Что сделал Дерипаска? Он потратил эти бюджетные деньги не на строительство новейших систем газоочистки в этих 19 цехах. Он на эти деньги построил еще 5 таких же цехов, но уже – с чуть чуть-чуть более современной технологией полусухого анода. А от тех 19-ти – объем выбросов существенно не уменьшился.

«СП»: – Куда смотрят высшие чиновники? И вообще, делается ли что-то в этом направлении?

– С 2000 по 2002 г.г. было по суду отменено Постановление правительства РФ №365 о платежах за загрязнение окружающей среды. В 2003 оно было восстановлено, но какие размеры платежей! Пример, за неделю работы грузовика, как нестационарного источника атмосферных выбросов выхлопных газов, хозяин обычно платит 1,5 рубля. По нашим оценкам, реальный ущерб, им наносимый, составляет 200 -300 рублей, то есть в 150 – 200 раз больший. Так же и с крупными промышленными предприятиями. Ущерб природе в городе Березники Пермского края от предприятия «Уралкалий» Сулеймана Керимова (с учетом геологических провалов и засоления рек) наносится на 1.5 – 2 миллиарда рублей в год, а реальные платежи – миллионы рублей.

«СП»: – И все это попадает либо в водоемы, либо в атмосферу, либо на свалки…

– Свалки, полигоны промышленных отходов несут в себе огромный накопленный ущерб еще с советских времен. По моей личной оценке у нас накоплено около одного миллиарда тонн отходов 1-2 класса опасности (включая радиоактивные) и около 10 млрд тонн 3-4-го класса. Программа их рекультивации по объемам финансирования – по цене – сопоставима с программой модернизации армии до 2020 года – 20 трлн руб. Но никто об этом и не заговаривает. Главные загрязнители – владельцы крупных промышленных предприятий. В Карелии – это ОАО «Кондопога», в Ленинградской области – ОАО «Светогорск», на Белгородщине – ОАО «Оскольский электрометаллургический комбинат», в Москве – ОАО «Московский НПЗ» и т.д. Многие входят в список «100 главных загрязнителей России», который составил наш «Зеленый патруль». Они же – герои российского рейтинга «Форбс».

«СП»: – Экологические проблемы обострились у нас не сегодня…

– И даже не вчера. В период начала путинской эпохи интересы экологии были полностью отодвинуты на задний план в угоду чему угодно: бюджету, выплате накопленного долга, интересам олигархов и их прикормленных чиновников и т.д. Достаточно вспомнить, что сама по себе независимая служба контроля Госкомэкология была ликвидирована уже в 2000-м году. Затем нужды конкретных лоббистов от лесного и строительного бизнеса были удовлетворены изменениями в Лесной, Водный, Градостроительный кодексы РФ. В частности, в статью Градостроительного кодекса были внесены поправки – права руководителя муниципального образования о выдаче разрешении на строительства в независимости от результатов Общественных обсуждений проекта. Общественные слушания давно уже – процедурная формальность и нужны лишь для галочки.

«СП»: – Какую экологическую проблему вы считаете самой важной в сегодняшней России.

– Их на самом деле много. Но наиболее остро сейчас стоит проблема с водой. Так, для обеззараживания питьевой воды везде в России применяется свободный хлор. Скажи об этом любому европейцу, который ее попил – он тут же засунет два пальца в рот и вызовет рвотный рефлекс. Почему свободный хлор, а не гипохлорит натрия, хотя бы? Ответ прост – он дешевле. Между тем любой контакт хлора с органикой, тем более при увеличении температуры, приводит к образованию хлорорганических соединений. Часть из них называется диоксинами.

«СП»: – Но у нас есть еще и депутаты. Они-то могут повлиять на ситуацию?

– А что депутаты? Если дадут команду со Старой площади, они изменят экологическое законодательство за один день в трех чтениях. Однако среди «слуг народа» есть множество лоббистов крупного бизнеса, поэтому ждать от них каких либо добровольных изменений не приходится. Кто ж пойдет против? Выгонят в два счета, мандата лишат.

В прошлом году было продекларировано законодательное ужесточение природоохранных нормативов к 2015 году. Об этих практических шагах в моем присутствии говорил от имени президента РФ глава Росприроднадзора В.В. Кириллов. Посмотрим, останется декларация пустым звуком, или все-таки экономические рычаги охраны природы будут включены. Сейчас это – единственный способ привести наш бизнес в чувство. Олигархам должно быть просто выгодно охранять природу, в противном случае люди просто вымрут на огромной свалке промышленных отходов, называемой Россией.