Фотограф и aктивист Гринпис Дейв Уэлш очень любит природу. Как художник – натурщицу. Обожает снимать в Арктике заснеженные пространства и осколки айсбергов в чистой воде.

Предупреждения

Дейв эмоционален: «сказочные места – другая планета», но озабочен будущим: нужно, «чтобы люди задумались, насколько прекрасна и хрупка природа и как сами они влияют на неё, потребляя уголь, нефть, газ. Всё это будет иметь последствия».

В России, увы, тоже есть кому предупреждать. Буквально на дняхМинэкономразвития второй раз за год ухудшило прогноз экономического развития страны до 2030 года. «За стагнацию ещё придётся побороться», – предупредил глава ведомства Алексей Улюкаев, отметив, что все надежды на сохранение даже невысоких темпов роста – на добывающие отрасли. С инновациями, инвестициями, увеличением производства и доходов населения в ближайшие десятилетия будет туго. Более оптимистичные сценарии развития, по словам министра, могут быть основаны лишь на чуде – создании масштабного экспортного сектора – и поэтомумаловероятны. Всё так мрачно? – поинтересовались журналисты. «Веселиться – это в другое место», – отбрил Улюкаев.

Имел ли он в виду чудный город Брюссель, где плетут кружева, а «зелёный» Дейв мечтает о безупречной белизне полярных льдин? Или соседний Антверпен, где без особых проблем с экологами действует мировой центр огранки алмазов, которые повсюду веками «вырывают» из живого тела матушки-земли?

Лесов нет

А может – голые скалы как часть девственных лесов Коми, по бумагам ЮНЕСКО. В реальности, на части их, как признают сами экологи, нет ни леса, ни кустов. Тут побывала мониторинговая миссия Центра всемирного наследия (WHC) ЮНЕСКО и Международного союза охраны природы (IUCN). Попали в снежную бурю, но всё увидели сами. «Несмотря на практически полное отсутствие древесной растительности, эта часть Приполярного Урала не производит впечатления безжизненной…» – поделился в Интернете один из участников инспекции.

Жизнь тут и правда есть. Это горная часть Кожимского района – «территория хозяйственного недропользования» ещё с 30‑х годов XX столетия, вдруг оказавшаяся окружённой огромным (почти 1.900 000 га) национальным парком Югыд Ва. В конце 70-х на этом участке было найдено золото.

Месторождение – как знали наперёд – назвали Чудное.

Экологов не смущает, что лесов вокруг месторождения нет. Они есть на юге, и эту лесную территорию площадью почти 200 тыс. гектаров Минприроды сейчас как раз присоединяет к парку – и так самому большому в Европе. Но и золотоносный пятачок пусть будет заповедным – настаивает Гринпис. Не важно, что изначально в состав заповедника он не входил и всегда был природопользовательской зоной. Сейчас, мол, масса нарушений: со спутника в паводок усмотрели помутнение воды в реке, Минприроды не зарегистрировало приказ о национальном парке Югыд Вав Минюсте, и вообще жители жалуются, что в парке нельзя полноценно отдыхать.

Денег нет

Справедливо жалуются: в громадном заповеднике площадью в несколько европейских стран из семи турбаз – две в аварийном состоянии, а к трём нет дорог. При том, что по документам турбазой здесь считается даже «дом из бруса с печью», средств на ремонт нет. А ещё Интинскому району нужны деньги на борьбу с пожарами, поддержку молодых матерей, «зимники», освещение в сёлах, оздоровление детей, транспортировку топлива на севера, содержание ледовых переправ и ремонт канализации в райцентре. Это только из первоочередного.

Чиновники из Минприроды, конечно, неправы, что по небрежности не зарегистрировали в Минюсте документ. Но, уцепившись за эту формальность и добившись отмены приказа, Гринпис, кажется, обрекает регион на стагнацию. Местный бюджет почти 80% налогов собирает с граждан – промышленности толком нет, а экономическому чуду на золоторудном месторождении Чудное мешают свершиться уже несколько лет. При том, что в эпоху Интернета каждому известно: при соблюдении соответствующих норм разработка месторождений на заповедных территориях допускается во всём мире.

Воли нет?

В Финляндии никто не запрещает мыть золото в национальном парке. В США его добывают в заповеднике на Аляске, а в штате Колорадо вот уже 150 лет золотодобыча идёт практически в национальном парке Рокки Маунтэнз, ежегодно привлекающем огромное количество туристов. В Канаде добывающие предприятия действуют на множестве заповедных территорий. Один из самых известных примеров недропользования в Австралии – разработка уранового (!) рудника Джабилука в национальном парке Какаду, где обитает почти треть видов птиц и значительная часть млекопитающих, рыб и амфибий континента. Coвсем недавно добычу урана, железной руды и редкоземельных элементов разрешил парламент Гренландии. Несмотря на протесты экологов, сняли многолетний запрет на разработки. «Мы не можем жить в условиях безработицы и растущей стоимости жизни, в то время как экономика простаивает», – объяснила премьер-министр Алека Хаммонд.

То же – в Коми. «Я понимаю позицию природоохранных организаций: природу надо сохранять, – говорит министр развития промышленности и транспорта Коми Андрей Самоделкин. – Но она сохраняется для людей, а не вообще! 70% минеральных ресурсов республики – на заповедных землях. И если предприятие работает с соблюдением экологических норм и правил – в чём проблема?» В экосектантстве? Новом экофундаментализме?

Но люди – не шахиды. В мире выбирают устойчивое развитие, а не отказ от него. И далеко не все согласны жертвовать собой ради красивой натуры в объективах «зелёных».